минута.
— Хватит на нас пялиться! — рыкнула Танька, развернувшись. — Какого хрена?!
— Я не на Вас смотрю, а на кассу, — последовал истеричный ответ. Хотя и менее истеричный, чем Танькин вопрос.
— Типа, мы похожи на воровок, — неприязненно размыслила Ленка. Она пробила вино по штрих-коду и хмуро глянула на бэйдж. — Зина.
«Ни один вор не похож на вора!», — хотелось продавцу заорать. Добавив, что «как раз внешне благовоспитанные и крадут товар, и при инвентаризации — все недостачи вешаются на продавцов, вычитаясь из зарплаты!». Зина лишь вздохнула и вымолвила, сбавив тон:
— Я вас не обвиняю. И не кричите на меня, я — человек.
— Что?! — удивились сестрички. — Какой-такой человек… Дайте жалобную книгу!
Ну, не хотите по-хорошему, будет по-нашему… Зина взбрыкнула мощной шеей и язвительно сказала:
— Я Вас запомнила. Вас уже ловили с бутылкой дорогого вина! Тогда Вы пытались его украсть! Щас я позову Службу безопасности! — и продавец быстренько ретировалась к служебному телефону, что был тут же, относительно рядом, подняла трубку и активно нечто туда заговорила.
Охрана, стоящая по периметру касс — охрана и есть, а Служба безопасности в магазине — это что-то типа своей местной уголовки, в рамках гипермаркета. Где часто работают бывшие менты из реальной уголовки, которых выгнали нахуй оттуда за проф. непригодность или за пьянки.
Покупки были самопробиты и самооплачены. Но. На всякий случай сестры позиции пересчитали, ничего ли не упустили. Сопровождая пересчёт эпитетами на сами-знаем-кого:
— Овца!
— Дура!
После гордо ушли. Никто не препятствовал, безопасники так и не возникли. Консультант Зина проводила хамок напряжённым взором. Одна сестричка порывалась (было) дойти до администратора с жалобой, чисто назло, правда, непонятно, кому… Вторая сестра сие пресекла как лишнее.
— Чего с убогих взять, — резюмировала Танька. — Меня ни разу не ловили, вруша такая!
— То есть, вино ты мыслила «зажать»? — не врубилась Ленка.
— А ты?..
— Хотели сучки! — пробормотала Зина вслед. — Стопудов!
Маленький случай, родивший большой скандал. Один из биллиона. Но. Но.
* * *
— Я ворую в магазинах с детства, — произнесла близняха с синими глазами. — И мне нихера не стыдно. Чего скажешь, Ленк?
— Детдом из привычек неудаляем, тупо нет кнопки «Delete», — усмехнулась близняшка с зелёными глазами. Подводя аргумент-черту для обоих.
Сестры сидели на кухоньке и пили вино, закусывая его готовым салатом «Цезарь». Болтая о насущном. Тридцать шесть лет исполняется всего один раз в жизни! Вдруг потух свет. А потом засиял, но не свет. Трансформация заняла мгновение.
— Что за…? — начала Танька и осеклась.
— Угу… — заметила Ленка несколько заторможено.
Сестры увидели, что за столом их сейчас трое. Прибавился мирозданческий трон. Он ухмылялся бесстрастной спинкой без признаков лица, а подлокотники чинно торчали по Его бокам — подобно рукам.
— Ты — девочка вдумчивая, а ты — порядком бесшабашна, — заявил трон. Кивая спинкой сначала на Ленку, а потом и на Таньку. — Хотя и являетесь одной и той же инкарнацией… Помните Васька, который хватал вас за едва отросшие сиськи, на дискотеке?
Девчонки, сидевшие с завороженными лицами — встряхнулись. Размялись на стульях, — подвигали плечиками и ножками. И начали говорить тет-а-тет, будто не замечая Мироздания, вольготно расположившегося рядом. Не свет по-прежнему освещал кухоньку, непонятно чем. Царила ультрамариновая атмосфера, как-то так.
— Я знаю, виноваты в действиях Васькина мы, — согласно покивала Танька, пристально глядя на сестру. — Ведь у нас росли сиськи, а не у него.
— В смысле? — не въехала Ленка. — А если б Васёк нас в кустики Вернадского парка и того… выеб против воли?.. Пусть теоретически, — добавила Она.
— Двоих Вася не потянул! — коротко расхохоталась синеглазая сестра. — В том смысле, что отбились от него, и одними матюками, ну, помнишь!.. — Танька хищно ухмыльнулась, превратив личико в морду питона, подобно тому, как лицо меняет компьютерная программа. — Твою мысль я словила… Если б выеб — то поступок на Васькине, ведь он имеет хрен, а не мы!
— Я догнала, всё дело в сиськах и в хере, — в половой породе, короче! — кротко покивала зеленоглазка. Потусторонняя программа изменила и её личико, превратив оное в мордочку кролика.
— Именно! Всё дело в сиськах и в хере! — торжественно заявила морда питона. — Таков Пятый мирозданческий закон. Всё, что у тебя неправильно в жизни — это результат твоего действия… или бездействия.
Истина не бывает новой, она всегда — древняя. Иначе сие не истина.
— Нельзя навредить тому, что является тобой, — прозревающе пробубнила морда кролика. — Ведь мы — мирозданческие частички.
Всегда есть 2 варианта. Либо сходить за вином и поболтать. Либо поболтать и сходить за вином.
— Суть в праве выбора, — заметил трон глубокомысленно. Обрывая спор. — Двадцать лет назад Ленку взяли замуж и сие был ключевой выбор. Поэтому Её судьба складывается с трагизмом.
Складывают деньги в кубышки, а судьбы идут. Но не объяснять же это самому мирозданию.
— Ну, а Таньке судьба оставила второй вариант, лишив первого… поэтому её судьбу трагизм лишь гладит, — трон, казалось, вздохнул. — А не раздаёт нокауты как Ленке.
Понятно. Если б не Лихварь, то параллели шагали б по-другому.
— Вам придётся ещё немало пожить, близняхи, и, разумеется, согласно выбранным вариантам! — закончил трон и покинул кухоньку. Как именно — сеструхи не въехали. Исчез, выветрился, — вместе с алкогольными парами из голов…
Послесловие
…Сёстры прошли в «Зону самообслуживания» гипермаркета и начали разгружать тележки. На специальный столик, стоящий рядом с кассой.
— Тортик — в одно место, готовый салат «Цезарь» — в другое, а вино за три тысячи рублей — эм… уважаемая… — Ленка вгляделась в бэйджик продавца-консультанта, которая топталась тут же, — Зина! Вы не поможете нам с сестрой пробить и разложить по пакетам товар?
— Пожалуйста! — лучезарно улыбнулась Танька. И шепнула сеструхе: — Ты права, такая просьба лучше всего. Ведь Зина смотрит, чтобы мы ничего не спиздили и малейшее неправильное наше движение, — вызовет у неё негодование!
«Есть вариант наебать лохушек. Тем самым возместив недостачу от краж других клиентов… ведь недостачи вешают на нас, вычитая из зарплаты», — так подумала Зина. И не менее любезно улыбнулась:
— Конечно, рада буду помочь! Щас всё быстренько посчитаем…
Реинкарнация — 6. «Приговор»
* * *
Закон Взаимосвязи:
— Прошлое, настоящее и будущее всегда связаны между собой. Нельзя так просто взять и начать всё «с чистого листа».
(с) Мироздание.
* * *
Родители его погибли в автокатастрофе, вместе с сыновьями. Врезался в их «седан» пьяный мудак на фуре. Семья у Бориса Кузьмина была большой — шесть человек, он — седьмой.
До гибели всё семейство торговало на рынке крупного города областного значения, стоящего на реке Енисей. Звёзд не хватали ни с неба, ни с земли. Зато хорошо зарабатывали, тратя деньги на нормальное существование в рамках человеческого формата. Борис Алексеевич — тот единственный сын, кто получил высшее образование, стал юристом с уклоном в адвокатуру.
— Миллион рублей и ты — адвокат, — так сказали Борису Алексеевичу Кузьмину люди из «Региональной палаты», которые распоряжались присвоением адвокатских статусов и выдачей «корочек».
Мы верим. И от сей веры рождается сила. Вот это серьёзно, Вера. А во что или в кого именно — это уже второстепенно. Родители поверили в своего сына.
— Вот миллион, — лирично сказал папа Боре, передавая пачку банкнот. — Отнеси его тем, кто просит, и стань большим человеком.
— Отобьёшь денежку, — прагматично молвила и мама Нелли. — Возвращать не надо, отплатишь другим, сынок.
Мамины слова оказались пророческими. Но пока никто о сём не знал.
Борис на десять с плюсом сдал квалификационный экзамен и начал карьеру юридического защитника со стажёра. Первым его подопечным стал некий педагог, который зарезал тёщу. Денег на найм у учителя не было, и «Адвокатская коллегия» послала стажера разруливать бытовое дерьмо. Ибо там ни бабла, ни чести, ни славы.
— Ну, короче…. Замочил я эту козу, — совсем не по педагогически произнёс учитель физики на первой же беседе. — Сука и тварь была она, ты понял?
— Да… — с невнятной эмоцией ответил стажёр.
После педагога — были ещё ряд лиц, — мелкие как по социальному статусу, так и по своим преступлениям. Все как на подбор — нищеброды. Которых за жалкую государственную копейку опекал Борис Кузьмин, ставший
